Пока чародея не было дома. Чародей-еретик - Страница 134

134

— Ох, тяжко вот так жить одному! — Он пожал плечами, отодвинул засов и толкнул дверь. Стоя на пороге, он забормотал: — Сердце мое, успокойся! Это все для Господа, для Церкви, для ордена!

Он снова тяжко вздохнул, поднял корзину и вошел в шалаш. Через минуту внутри загорелась лампа, и дверь захлопнулась. А еще через две секунды Пак и Келли возвратились к стене шалаша и стали подглядывать через дырочки.

Крестьянин, что-то бормоча себе под нос, расшевелил угли в очаге, положил туда растопку, раздул пламя, подбросил хвороста. Неожиданно то, что лежало в корзине, зашевелилось и начало переваливаться через край. Крестьянин обернулся и довольно кивнул. Он подвинул корзину к огню, а сам уселся на трехногий табурет и стал внимательно смотреть. В корзине лежала серая бесформенная масса. Она слегка поблескивала и чем-то напоминала болотную кочку. Эльфы смотрели во все глаза. Серая масса сначала растекалась, а потом вдруг устремилась вверх. Постепенно она приняла форму молодого деревца. Стволик деревца стал коричневым, обзавелся четырьмя ветками. Затем на каждой ветке выросли крепкие сучья. Крестьянин довольно кивнул и протянул к новоявленному дереву руку. Дерево медленно склонило одну из ветвей и обвило запястье крестьянина сучьями. Хозяин избушки улыбнулся. Дерево отпустило его руку и выпрямилось.

— Теперь ступай к двери, — пробормотал крестьянин.

Деревце задрожало, выпростало из корзины корень, потом — еще один, и еще. Медленно переступая по полу корнями, дерево мало-помалу добралось до двери. Крестьянин опять кивнул, ухмыльнулся и пробормотал:

— Найдешь крестьянина — цапни его, потом погонись за ним — но ловить его не надо.

Ветви дерева качнулись так, словно бы оно согласно кивнуло… Затем оно пригнулось, переступило порог, прошаркало по поляне и исчезло в лесу.

Келли и Пак проводили его ошарашенными взглядами.

А крестьянин вздохнул и устало опустил плечи.

14

Продвигаясь по темному лесу, Род начал замечать, что со всех сторон куда-то идут и другие люди. Довольно скоро он услышал, как они перешептываются, а порой — нервно посмеиваются. Ни дать ни взять — компания школьников, тайком удравшая на лесную вылазку. А еще через некоторое время через просвет в густой листве Род увидел оранжевое сияние и темные силуэты людей. Через несколько мгновений Род вышел на поляну.

Неподалеку от дальней опушки на пне стоял монах. Вокруг пня в землю были воткнуты толстые еловые и сосновые ветки, и их концы горели наподобие факелов. Разглядев тонзуру и сутану, Род встревожился не на шутку.

— Ты где, Корделия? Здесь? — мысленно спросил он, ради осторожности прибегнув к манере телепатической связи, изобретенной Гвен и используемой только членами их семейства. Корделия ответила ему в той же манере, напоминавшей своеобразную мысленную стенографию.

— Да, папа. Будто гляжу на внутренность церкви с хоров.

— Думаю, все это не случайно, Делия. Так… Не забывай: мы только слушаем, но ничего не делаем.

— Постараюсь не забыть, папочка, — несколько торжественно отозвалась девочка. — А ты-то не забудешь?

Последнюю мысль она не произнесла, но Род был вынужден признать, что дочь права: он действительно отличался буйным нравом.

— Возлюбленные чада! — прокричал монах, подняв руки вверх.

Толпа умолкла.

— Я принес вам вести от его преосвященства архиепископа, — продолжал монах, и толпа довольно зароптала.

У Рода волосы на затылке встали дыбом. Они находились во владениях Тюдора, а Тюдор был верным папистом. Видимо, эти крестьяне еще не окончательно приняли сторону Грамерайской Церкви, но им было любопытно узнать о ней побольше. Неудивительно, что лесничий распространял известие о тайной лесной сходке тайком.

— Архиепископ безмерно рад тому, как вы стойки и верны ему, — разглагольствовал монах. Скорее всего он выдавал желаемое за действительное. — Набожные лорды собираются под знамена архиепископа в монастыре, и вскоре в стране восторжествует Святая Истина!

Толпа не слишком восторженно приветствовала эту новость. Монах продолжал как ни в чем не бывало.

— А теперь его преосвященство посылает вам весть о своих последних находках в поисках Истины. Вы знаете, что священникам нельзя жениться. Так заявлял Рим много столетий подряд.

Ответом монаху был недовольный гомон. Род не склонен был винить крестьян. Он и сам думал, что ему вряд ли понравится то, что вот-вот должен был сказать монах.

— Это правило возникло по необходимости, — назидательно проговорил монах. — В первые тысячелетия существования Церкви священникам позволялось жениться и обзаводиться семьей. Однако часто бывало так, что сыновья священников также становились священнослужителями и оставались в том же приходе. Вот и получалось, что приход переходил от отца к сыну на протяжении жизни многих поколений, и в итоге вся власть в приходе, весь церковный доход оставались у священника и не попадали в Рим. Папа не мог вынести такого оскорбления для своей власти, нестерпимо ему было и думать о деньгах, которые до него не доходят. Вот поэтому-то он и запретил священникам жениться.

Люди начали недоверчиво переговариваться.

— Это правда, папа? — взволнованно обратилась к отцу Корделия. От Рода не укрылось смятение в ее мыслях.

— Отчасти, Делия, — ответил Род. — Были и другие причины, более возвышенные. Но я готов об заклад побиться: этот проповедник о них не скажет.

— Само собой, не скажет! Стал бы он говорить!

134