Пока чародея не было дома. Чародей-еретик - Страница 18

— Мы будем тебя слушаться, — пообещал Магнус. — Даже к твоим сомнениям будем прислушиваться, Робин.

Пак искоса глянул на него. Однако он не мог долго сохранять серьезность. В его усмешке проскользнула обычная веселая хитринка.

Заметив это, дети приободрились.

— Ой, Пак! — радостно воскликнул Магнус. — А мы боялись, что ты и вправду на нас разозлился!

— А и разозлился бы — вреда от того большого не было бы, — буркнул Пак и пошел к Корделии. — Чем эта старая ведьма вас напичкала? Какой дрянью? Сейчас зелье повыветрилось, а?

— Сейчас попробую… — Корделия устремила взгляд на веревки, которыми были связаны ее запястья. Узел дрогнул и начал развязываться, но медленно, слишком медленно. — Похоже, мы мало-помалу приходим в себя.

— Не так быстро, как надо бы, — проворчал Пак, ухватился за концы веревки и проворно развязал узел. — Развяжи-ка их, коротышка!

— С хорошими манерами у тебя не слишком, мордатый, — буркнул лепрехун. — Но уж что умею, то умею, — самодовольно проговорил он и безо всякого труда быстро справился с узлами, скреплявшими путы Джеффри.

Магнус самостоятельно освободил руки и выхватил из ножен кинжал. Разрезав им веревку, опутывавшую его лодыжки, он соскочил с кровати и бросился к младшему брату, но тут же чуть было не упал — на счастье, он успел в последнее мгновение ухватиться за косяк двери. Ступни у него так затекли, что он ни шагу не мог сделать без боли.

— Ага, кровь сердится за то, что ей мешали течь, как положено, — понимающе кивнул Пак. — Потерпи, скоро это пройдет.

— Да времени нету терпеть, — отозвался Магнус и попрыгал на одной ноге к Грегори. — Она может очнуться в любое мгновение.

— Не бойся, — успокоил его Келли. — Молоточек мой пока при мне.

Но Магнус уже развязал Грегори, и малыш крепко обнял старшего брата за шею.

— Ну, ну, малыш, теперь все хорошо, — стал успокаивать его Магнус. — Было страшно, а теперь уже нет.

— Молоточек там, не молоточек, надо бы поскорее смотаться отсюда, — сказал Пак. — При хорошей погоде лучше оставаться в лесу, а уж эта избушка вся пропахла Злом. Пойдемте, дети!

Он развернулся к двери. Джеффри и Корделия, не раздумывая, последовали за ним. Магнус легонько подтолкнул вперед Грегори, обернулся, посмотрел на Фагию, сдвинул брови.

Пак тоже обернулся и встревожился:

— Не надо, парень! Пойдем!

— Она просто оглушена, — возразил Магнус. — А я так думаю, для нас было бы лучше, если бы она подольше пролежала без чувств.

Корделия испуганно взглянула на Магнуса:

— Что ты задумал, братец?

Магнус не отрывал глаз от ведьмы.

— Да что он такое делает? — всполошился Джеффри.

Грегори дотянулся ручонкой до его плеча:

— Не бойся. Он навевает ей сонные мысли.

Джеффри явно стало завидно. Магнус уже целый год как научился внушать другим людям свои мысли, а у Джеффри это пока не получалось. Но у него хватило ума промолчать.

Глаза старой ведьмы вдруг изумленно открылись, она несколько раз подряд моргнула, встревоженно дернулась — видимо, догадалась, что с ней происходит. Грегори и Джеффри проворно схватили Магнуса за руки и передали ему свои силы. Глаза Фагии снова закрылись, тело обмякло, и она ровно и мирно задышала.

— Молодцы ребята, — похвалила братьев Корделия.

— Тише, — предупредил ее Магнус. — Пока она еще недостаточно глубоко уснула.

— Ну, теперь пошли, — поторопил детей Пак. — Пошли, пошли, пусть бабуля поспит.

— Да, пойдемте, — кивнул Магнус и отступил в сторону, чтобы пропустить остальных. — Теперь можно уйти без опаски. — Он развернулся было к выходу, но тут же обернулся и обвел взглядом спальню. — Грегори!

Малыш парил над спящей Фагией, скрестив под собой ноги, и, нахмурив брови, смотрел на лицо спящей колдуньи.

— Магнус, — озадаченно пробормотал малыш. — Что-то у нее не так с умом!

Пак и Корделия обернулись. Джеффри и Магнус замерли.

— Не так? — осторожно спросил Магнус. — Как именно — не так?

— Погоди, я поняла, о чем он говорит, — воскликнула Корделия и быстро вернулась к лежавшей на полу Фагии. — Там у нее какие-то… чары… Они очень глубоко спрятаны…

— Корделия! — в тревоге вскрикнул Магнус. Фагия пошевелилась во сне, забормотала. Магнус тут же перешел на шепот. — Осторожнее! — проговорил он. — Держи свою метлу покрепче, на всякий случай!

— Да хватит тебе суетиться, — прошипела в ответ Корделия. — Опасности нет, а и была бы — ты бы меня сразу назад оттащил. Погоди, не трогай меня. Я сейчас быстренько загляну в ее разум.

С этими словами она опустилась на колени и пристально уставилась в лицо спящей старухи.

— Нет уж, на сей раз вы послушаетесь своего эльфа! — решительно заявил Пак и встал рядом с девочкой. — Пойдем, дитя. В глубине чужого разума всегда таится опасность!

— Да нет, не так это глубоко лежит, — пробормотала Корделия. — Помнишь, Пак, того северного колдуна, который напускал чары на всех солдат, что пытались ополчиться против него? Мама научила меня, как снимать такие чары.

— Ну, тогда… пожалуй…

Пак не договорил, нахмурился и стал наблюдать за Корделией и старухой.

Корделия не спускала глаз с Фагии. Братья стали полукругом рядом с нею. Через некоторое время девочка зябко поежилась:

— Какие злобные чары! У этого злого колдуна не разум, а помойная яма!

— Что же он сотворил? — тихо спросил Магнус.

— Он привязал ее желание заводить хорошие отношения с людьми к желанию есть. А в детстве родители, бывало, отказывали ей в сладостях, когда она их требовала, — так и должны поступать заботливые родители, если не хотят, чтобы их дети заболели. Ну а Фагия сильно обижалась на них за это, как обижаются все дети. Она, конечно, несмотря на это, любила родителей, и накопленные в детстве обиду и злость из-за страшного заклятия затем стала обрушивать на всех, кто к ней хорошо относился. Она ест людей, чтобы отомстить своим маме и папе.